По образному выражению М А Шолохова, крестьянство вплело свой «золотой колос в венок Победы». Это воистину так. И взращен был тот колос потом и слезами колхозниц, работавших до изнеможения, трудом стариков, забывших о грузе лет и болезнях, первыми трудовыми мозолями на ладошках враз повзрослевших детей и подростков той лихой военной поры.

В селе Поповка познакомилась с Марией Трофимовной Тарадиной. 82-й годок уже отсчитывает ей судьба, старенькая совсем. А в годы войны, об этом хорошо знают и помнят старожилы, была первой колхозницей, ударницей.

- Война начиналась для всех нас одинаково – с черной, тревожной вести. Но и в чем-то по разному, - раздумчиво говорит она, по привычке теребя сухонькой рукой кончик белого головного платочка. – Я уж очень за своего Стефана Ефимовича перепугалась, когда узнала, что немцы на нас напали. На фронт заберут, думаю, не приведи Господи. Убьют. А у меня ж двое детишек на руках. Сыну Лене – три года, Люсе – полтора, третьего под сердцем ношу…

Чего боялась, то неминуемо свершилось. Стефана Ефимовича, колхозного тракториста, призвали на третий день войны. Трудным, горьким было это расставание. Все село собралось у сельсовета. Голос гармошки перемежается с бередящим душу женским плачем. Причитаниями, ребятня себе ревет. До сих пор эта печальная картина у Марии Трофимовны перед глазами. Так и не ушла, не стерлась, не померкла с годами.

- Подводы с новобранцами тронулись. А моя Люська у Стефана на руках сидит. Ручонкой шею отца обхватила, жмется к нему личиком, - вспоминает Мария Трофимовна. – Кони резвые, подводы идут ходко. Бегу следом, кричу Стефану, Люсю-то отдай! А он девчушку еще крепче к себе прижимает, а глаза – вот-вот слеза покатится. Никогда в жизни не видела его таким….

На территории Поповского сельского Совета к началу 41-го было три колхоза – имени Кирова, «Индустрия» и «Красная гвардия». И каждый из них, можно сказать, держал свою позицию – соответственно суровому военному времени.

Мария Трофимовна Тарадина работала в «Индустрии». Война особо не выбила этот колхоз из колеи, но жизнь людей изменила круто. Ушли на фронт мужчины. На нужды обороны была отдана часть лучших лошадей. Но люди не пали духом. Напротив они стали много собранее, серьезнее, трудились не считаясь со временем, не жалея сил. Знали одно: на фронте сражаются с врагом, защищая родной дом мужья, сыновья, братья, и надо было помочь им. Куда ни глянь, на всех участках колхозного производства были теперь женщины, старики да подростки.

Многие колхозные работы перепробовали руки Марии Трофимовны за годы войны. Зимой обычно шла на ферму – в телятницы или воловницей. Старые животноводы Иван Чеботарев и Афанасий Воробкалов не могли нахвалиться своей проворной. Добросовестной помощницей. С любым делом справлялась играючи. Мороз, вьюга, а ей все нипочем, снаряжает сани, за соломой в степь ехать собирается.

Ну а, летом основная колхозная работа – в поле. День-деньской с бабами на прополке. К вечеру, бывало, спину ломит, как у старухи. Но расслабляться нельзя. Куда уж. Ведь надо еще и дома все дела переделать – корову подоить, теленка пригнать, еду ребятишкам приготовить, обмыть их, одежонку постирать, прибраться чуток. Были бы они постарше – другое дело, а то ведь мелюзга одна.

- В жнива садилась на косарку, складывала вилами хлеб сжатый, - рассказывает Мария Трофимовна. – пыль, жара, а работа – только поспевай, не зевай. Снопы с бабами выходили вязать. Довелось и «зюбаровать». Что это такое? А вот представьте, стоишь у молотилки, развязываешь снопы и кидаешь в нее. На первый взгляд, вроде бы и просто. Но без сноровки тут нельзя. Не каждый мог толком справиться с этой работой. Чуть зазеваешься, проворонишь – у молотилки ремень сбивается, спадает с обода. Механик наш Синельников сердится, кричит, требует у бригадира: ставь на снопы Тарадину, если хочешь, чтоб дело споро пошло…

Многое вспоминалось Марии Тимофеевне из тех далеких военных лет. И как вязали зимними вечерами носки и варежки, чтобы отослать их бойцам на фронт. Как пахали на коровах. Бабы за плугом, мальчишки-подростки в погонычах. Не обходилось без коров и на скирдовании. Лучшими скирдоправами были в «Индустрии» опять-таки Мария Тарадина, Вера Куцова, Вера Андриенко, Татьяна Тарадина. Многих девчат необходимость заставила выучиться на трактористок. Среди них были Анна Пискунова, Нина Дискова, Федора Черноусова.

Хоть и трудными, но особенно ударными были весны 43-го и 44-го годов, когда из района прогнали фашистов, и люди окончательно поверили в скорую Победу, воспрянули духом. Хлеб осенью отправляли на элеватор в Миллерово красными обозами. На передней бричке стяг «Хлеб «Индустрии» - фронту!»

- Волы, помню, были у меня дюже ослабшие от работы, - делится воспоминаниями Мария Трофимовна. – Идут-идут, а потом вдруг, как по команде, ложатся отдыхать. От обоза, бывало, отстану. Но какая, однако, гордость душу переполняла: я везу хлеб солдатикам, фронту, там где-то и мой Стефан…

Мария Трофимовна смотрит на фотографию, поверх своей кровати. Голос ее срывается, по щеке катится светлая, не прошеная слезинка. Поднимаю голову и я. Со снимка на стене сквозь годы и память пристально смотрит на нас умными, чуть смешливыми глазами боец в бушлате и шапке-ушанке. Всего двадцать шесть было Стефану Ефимовичу Тарадину, когда прислал он однажды с фронта фотокарточку, с которой и был сделан этот увеличенный снимок. Таким молодым, красивым суждено было ему остаться на всю жизнь. Так распорядилась война. Сложил свою голову Стефан в одном из боев под городом Николаевом на Украине.

Погиб за правое дело, за мир на земле, за то, чтобы живые когда-нибудь справедливо оценили подвиг солдата в бою и подвиг солдатки в тылу. И поклонились этим людям низким земным поклоном. И помнили об этом всегда.

«Слава труду»-№46 – 8 мая 1999года.